Семен Ермолаев: Зритель сегодня смотрит «туфту»

СНИМАЕТСЯ КИНОПОСВЯЩЕНИЕ МИССИОНЕРАМ ЯКУТИИ

К съемкам экранизации рассказа Николая Лескова «На краю света» творческая команда режиссера Эдуарда Новикова приступила еще в августе этого года в местности Бахсы Чурапчинского улуса. В начале ноября начнется второй этап киносъемок в Хангаласском улусе. Проект Эдуарда Новикова стал победителем II-го Грантового конкурса Президентского фонда культурных инициатив в 2024 году, и не так давно получил благословение от Владыки Романа – Архиепископа Якутского и Ленского. Один из лучших рассказов Николая Лескова «На краю света» никогда не был воплощен на экране. Ведь не всякая классика экранизируема. В нашем случае и писатель не прост сам по себе, и сложен для прочтения современниками. Какими только эпитетами не был обласкан Николай Лесков: самый экзотичный литератор XIX века, мастер плетения чудесных словес, стилист, овладевший всей гаммой языка, один из самых свободомыслящих и независимых русских писателей. Потому и велико удивление, что первыми за экранизацию этого рассказа взялись именно якутские кинематографисты. Почему Лесков? И почему именно сейчас? – на этот и другие вопросы отвечает, размышляет писатель, киносценарист, драматург, автор сценария будущего фильма «На краю света»Семен Ермолаев.

Вопрос, как к автору сценария, почему выбор пал на «тихую» классику? В то время, когда коллеги по кино склоняются больше к современным коммерческим проектам на злобу дня?

Мир переживает апокалиптическое время. Истинно так. Мало кто задумывается об этом. И по большому счету зритель сегодня смотрит «туфту» — иными словами 90% киноэкранной продукции в мире – все это вздор, имитация правды, не стоит даже и обсуждать, как и не следует путать божий дар с яичницей. Это я таким образом открещиваюсь от всякого рода противопоставлений нашего проекта другим  и попыток сравнивать его с коммерческими  фильмами.

Почему Лесков? Это большой писатель, недополучивший достойного признания. Он глубоко современен. Скажу больше, его рассказ «На краю света» в мировом значении – одно из ярких произведений о Боге, о вере. До него и после него никто так тонко и виртуозно не написал и не раскрыл тему праведничества. Толстой называл Лескова писателем будущего. Всегда восхищалась его творчеством мыслитель и ученый, великая русская женщина Елена Блаватская. Тут без цитаты не обойтись. Вот как она откликнулась на повесть Н.С. Лескова «На краю света» в 1877 году: Может быть, эта повесть и относится к разряду «мимолетных» произведений, но я его так легко не забуду. Это такая глубокая и правдивая история, что, если бы все христианские епископы, священники и монахи были похожи на героев этой книги, на земле бы не существовало ни сект, ни надоедливых религий, и весь мир был бы — я не могу сказать «христианским», но подобным Христу.

Лесков считал, что литература преображает мир. Сто лет прошло, теперь мы можем сказать то же самое и о кино. Оно способно нести в мир новое слово, как открытие и откровение, и призвано снять завесу с того, что сокрыто для глаз. Великий рассказ должен воплотиться на экране. Эта мысль, как идея зародилась у меня лет 15 назад. Я поделился прочитанным с режиссером Эдуардом Новиковым. Он осмысливал сказанное… В 2011 году мы с Эдуардом ходили с этой идеей к молодому Владыке Роману, едва вступившему тогда в сан епископа Якутского и Ленского. Время шло.

Громкая победа на 40-м Московском Международном кинофестивале, присудившем главную награду «Золотого святого Георгия» фильму якутского режиссера Эдуарда Новикова «Царь-птица», по-своему и приблизила нас к осуществлению давнего замысла. Я напомнил Эдуарду про Лескова: «Пришло время снимать «На краю света!» Это решение было твердым и бесповоротным.

Любой сценарий несет в себе элементы авторского вымысла, некой адаптации под реалии той территории, где снимается фильм. В действие фильма вкраплены сцены, которых нет в первоисточнике: дом прокаженных, тяжелые муки молодой роженицы, и еще ряд интересных ситуативных эпизодов. Сослагательно, а Лесков бы ничего не имел против?

— Право имею, я художник. Адаптирую классику под кинематографическое полотно. По мотивам рассказа «На краю света». Мы не столько экранизируем первоисточник, а сколько создаем фильм, посвященный всем миссионерам Якутии минувших веков. Именно миссионеры создали первый якутский алфавит, и до революции ими было издано более ста названий различной литературы на языке народа саха. Об этом надо знать и помнить — воздавать должное.

На самом деле прототипами главного героя я склонен считать Иннокентия Святителя Якутского и Епископа Дионисия (в миру Дмитрия Хитрова). Этакий собирательный образ. Они оба великолепно владели якутским языком, общались с народом без языкового барьера. Дмитрий Хитров, кстати. был одним из переводчиков Священного писания и богослужебных молитв на якутский язык. Лично разработал грамматику якутского языка и первый якутский букварь.

А Лесков теоретически мог бы удивиться вольному сценарию, но не возразил бы. Я сам придумал эти сцены, ведь так могло быть в пути у миссионеров, да так и было. Читатель, знакомый с рассказом «На краю света», знает сюжетную линию, и вне зависимости от веры и оцерковленности будет потрясен драматичностью действия на экране. Подвиг спасения ближнего совершает именно некрещенный «дикарь», а не его крещенные сородичи. Голос божий, совесть живет в человеческой душе вне официальных рамок. Вот почему я хочу, что бы это кинопослание людьми и сильными мира сего, независимо от их местонахождения, рода деятельности, статуса и величия было увидено и услышано.

При наличии в сценарии множества бесед, молитв и диалогов между архиепископом и инородцем есть опасение быть неуслышанными в наш-то век скоростной…

— А режиссер на что?Я всецело доверяю Эдуарду Новикову. Отдаю свой сценарий на откуп в надежде получить от него цельный продукт в жанре кино. Пусть делает со сценарием что хочет — кромсает, режет, меняет, дополняет. Знаю и верю, что режиссура будет соответствующей. Я обычно никогда не вмешиваюсь в съемочный процесс своих киносценариев. Только жду и надеюсь.

— А какие надежды связаны с будущностью фильма?

— Фильм должен произвести на зрителя эффект открытия чуда. Как это случилось с Петром Мамоновым, после того, как он сыграл главную роль в фильме Павла Лунгина «Остров». Ведь он стал другим человеком, как личность переродился. Да и общество наше в России тогда (в 2006 году) получило не только хорошее кино, но и оглушительную порцию духовного очищения. А еще я надеюсь на сильный финал нашего будущего фильма, как благость и откровение. Недаром у меня в сценарии все события и действия происходят в период Рождества Христова и перед Пасхой. Перед чудом.